Путин поддержал идею о прекращении ударов по энергетической инфраструктуре на 30 дней

«Россия сейчас имеет преимущество на поле боя, потому что они окружили более 2,5 тысячи военных. Они их отлично окружили. И это не очень хорошо. Мы хотим закончить это. В этой войне не участвуют американцы, но она может превратиться в третью мировую войну, что очень странно. Думаю, у нас был отличный разговор, он длился почти два часа. Мы поговорили о многих вещах, которые касаются мира и затронули другие темы. Мы не разговаривали о приостановке военной помощи Украине. Обсуждали много других вещей, но военную помощь не обсуждали».

— Сейчас, когда страсти улеглись, а были определенные страсти по поводу беседы, что можете сказать: это было успехом для обеих сторон или нет?

— Для обеих сторон это было относительным успехом, потому что не было провалов в переговорах. Каждая сторона могла заявить потом, что все прошло замечательно. Например, все видели, что одной из первых реакций, крайне позитивной, была реакция участника переговоров с российской стороны Кирилла Дмитриева, главы РФПИ, который заявил, что мир стал намного более безопаснее после разговора двух президентов. Когда появились детали, правда, выяснилось, что оптимизм был несколько преувеличен. Но тем не менее Трамп тоже сказал, что переговоры существенные, что они идут, пресс-релиз Белого дома выдержан вполне в умеренно-положительном ключе. Стороны не разругались, они договорились о создании рабочих групп, договорились о том, чтобы прекратить удары по энергетической инфраструктуре. Сегодня утром как раз дрон попал в нефтебазу на Кубани, это можно считать своего рода ответом Киева на это соглашение, которое было достигнуто без него.

— Трамп говорил, что не обсуждали военную помощь Украине, а по версии Кремля все-таки вопрос поднимался. Как вот это понимать?

— Не будем говорить, что кто-либо лукавит или кто-либо говорит неправду. Путин мог это перечислить через запятую, и потом дискуссии на эту тему не было. Трамп мог сделать вид или действительно не заметил этого пункта и не стал его обсуждать. На самом деле, это серьезное препятствие, позиция Кремля четко была определена ранее, и наверняка она будет подниматься на экспертных переговорах.

— Как вам реакция Зеленского?

— Реакция Зеленского предсказуема, она и дальше будет вполне предсказуема: будут обозначаться красные линии, будет говориться о том, что Украина должна сидеть за столом переговоров, впрочем, рано или поздно она должна там сидеть, конечно. Будет говориться о том, что Украина не пойдет на уступки в части разоружения, в части отказа от вступления в НАТО и в части поставок оружия тоже не пойдет на уступки. По энергетической инфраструктуре, покочевряжившись, могут согласиться, на самом деле, но могут выдвинуть технические детали и так далее. Зеленский, выступая с утра, уже и заявил, что русские, дескать, свои шахеды, как они говорят, направили по объектам гражданской инфраструктуры, и теперь будут тыкать, говорить, что Путин нарушил свое же собственное слово. Хотя уточнения про энергетическую инфраструктуру не было, но здесь тоже придется разбираться теперь Москве и Вашингтону. Я думаю, что еще пара таких попаданий в НПЗ на территории России, и какие-то попадания по объектам даже любой гражданской инфраструктуры на Украине могут, на самом деле, обнулить в этой части договоренности президентов достаточно легко и быстро.

— Но Зеленский говорит, Украина поддерживает идею прекращения огня по энергетике и инфраструктуре, но ждет деталей от США — деталей, как действовать дальше?

— Детали — это «давайте договариваться с русскими через вас, давайте обговаривать детали». Обговаривание деталей перед прекращением огня вполне логично, что понимать, и надо перечислить эти объекты, как их классифицировать, что считать ударами, считать ли ударами случайное попадание — там действительно есть над чем поработать экспертам.

— Европа недовольна тем, что произошло вчера?

— Европа недовольна, она хочет участвовать в этих переговорах, но пока борется с этим желанием, и на самом деле в переговорах участвовать все-таки пока не хочет, а хочет войти туда, если и когда, с более сильных позиций. В том числе с помощью поставок вооружений и обсуждения темы отправки миротворцев.

— Газета Global Times в некотором смысле отражает позицию Пекина, если не ошибаюсь. Эта газета пишет, что разговор Путина и Трампа имеет позитивное значение, но до значительного прогресса в урегулировании украинского кризиса еще далеко. Как можно расценивать эту реакцию?

— Они написали правильно. Действительно, далеко. Вся китайская пресса отражает мнение официального Пекина, это так, и я думаю, что в Китае довольно сильно напрягаются сейчас по этому поводу, внимательно следят, о чем же там договариваются русские с американцами, как они считают, за спиной Пекина. Есть некоторые подозрения по этому поводу, но надо будет их снимать в общении уже с китайскими товарищами напрямую. Полностью никто не будет разочарован, но Трамп хотел бы явно большего темпа и больших успехов. Он может от такой вязкой процедуры довольно сильно устать, быстро разочароваться, потом перейти к другим методам взаимодействия с Москвой.

— Сообщалось, что разговор двух лидеров длился 2,5 часа.

— Это много по прежним меркам, раньше так никогда долго не говорили. Сейчас все было поставлено на то, что будет договорено между лидерами, ни Москва, ни Вашингтон не передоверяют процесс экспертам. Раньше было не так, раньше были мощные переговорные команды, которые готовили все договоренности. Чтобы Брежнев с Никсоном говорил по телефону 2,5 часа, да он технически бы это не выдержал. Поэтому все это готовилось, а сейчас все на первом лице лежит в России, и, видно, в Америке так же.