«Риски перепроизводства да, случаются, и на это влияют множество самых разных факторов. То, о чем сообщают нам британские СМИ, о трехмесячной приостановке производства на дистиллере, который делает Jameson, это крупнейший в Ирландии, хотя раньше у них плановая остановка была месяц — она может, конечно, говорить и о том, что руководство реагирует на какие-то внешнеполитические факторы. Все мы слышали громкие заявления Дональда Трампа про торговую войну и введение 200% пошлин на алкоголь, который поступает из Евросоюза. Ирландия, где, собственно, расположен дистиллерия Irish Distillers — это часть Евросоюза, и Америка — крупнейший экспортный рынок для ирландского виски. И, конечно, они понимают, что если действительно такая мера будет введена, то объемы продаж в Соединенные Штаты уменьшится, это станет слишком дорого, спрос упадет. И естественно, в такой ситуации достаточно логично приостановить конвейер и не выпускать продукцию в тех количествах, которую они выпускали в предыдущие годы, а дальше посмотрим, что называется. Потому что запасы всегда есть, запасов всегда хватит, которые уже сделаны. Я думаю, это фактор № 1».

«Сама Diageo возникла в результате многочисленных слияний и поглощений. Новость, я бы это назвал пока еще слухами, потому что официально подтверждения Diageo о продаже Guinness не было, — это примечательная и большая сделка, достаточно неожиданная. Хотя в этом есть определенная логика, ведь все-таки Diageo известна в мире как производитель крепких алкогольных напитков, прежде всего виски брендов Johnnie Walker, Bell’s, различных односолодовых напитков, одного из лидеров в сегменте рома Captain Morgan, текила Don Julio и так далее, у них огромный портфель, который продают по всему миру. В этом ряду Guinness выделялся, это пиво, другой напиток, другой бизнес. Все новости о том, что они могут продать и свою долю в LVMH, что мы знаем, как Louis Vuitton Moët & Chandon, тоже может говорить об этом, потому что там на самом деле тоже непонятно, они могут как продать свою долю, так и выкупить, им могут потребоваться деньги, и сумма в 10 млрд долларов, в которую оценивает рынок Guinness, вполне может пойти на формирование фондов для новых поглощений. Покупатели на Guinness найдутся, потому что это великий бренд, я не сомневаюсь, что компания Anheuser-Busch InBev, которой принадлежит Bud, другие большие сорта, с удовольствием заплатит. Надо понимать, что в Diageo случились очень большие кадровые перестановки, новое руководство, и оно пытается показать, что оно работает, что у них новая стратегия, новое видение, для этого нужно, очевидно, совершать какие-то действия, чтобы показывать акционерам, какие они энергичные, эффективные, как они ищут новый путь».

«В России растут и производство, и продажи вина. Это очень хорошая тенденция с точки зрения индустрии, с точки зрения общества, потому что более здоровее чем, когда вся страна пьет что-то крепкое. Тут надо относиться немного со скепсисом. Когда идут такие подсчеты, вместе складываются вино, игристое вино и противопоставляем это водке. Между тем, если говорить про крепкие напитки, есть растущая категория ликероводочные изделия — это настойки, те же самые 40 градусов. Джины, виски, ромы и так далее, если мы сложим этот крепкий алкоголь между собой, мы получим цифру, которая где-то будет 110 млн декалитров, больше миллиарда литров этой продукции. И тут мы уже видим, что крепкого было употреблено больше, причем серьезно больше, чем вина. Плюс еще в вине количество контрафакта, фальсификата незначительно, оно в основном легальное, заводское. В крепком алкоголе цифра нелегального рынка значительно выше, можно прибавить минимум 20% к этому. Это будет самогон и суррогаты, прибавляем еще 20%, получаем уже не 110 млн, а под 140 млн. Я бы не стал говорить, что россияне перешли с водки на вино окончательно, все предрешено, битва выиграна».

«Если говорить про то, что называется блендед виски, то есть виски смешанные, сделанные из солодовых, которые, собственно, придают основной вкус и аромат. И сказать, что эти, не очень дорогие варианты, которые мы видим в России, как-то принципиально отличаются от недорогой массовой продукции, которая продается в Шотландии, Ирландии, Великобритании и в других европейских странах, в общем-то, как бы нельзя. Я думаю, что это примерно одно и то же».

«Импортная составляющая в российском вине все равно довольно высока. Ягоды, конечно, растут на российской земле, но бутылка, пробка, различные удобрения, оборудование, да и сами саженцы многие до сих пор закупают в странах Европы. Цены на них растут вслед за падением рубля. Это объективная картина, хотя виноделы долгое время цены сдерживали, но теперь, когда на импортные вина ввели такие большие пошлины, многие российские производители воспользовались этим явлением и тоже подняли на свое, ну, чтобы не работать себе в убыток. Если говорить про качественное российское вино, которое можно купить в рознице, то это будет сегмент 800-1200 рублей за бутылку».