Бовт: РФ озвучивает условия, которые обычно ставятся уже после победы

— Обмен телами состоялся, уже само по себе хорошо, обращает на себя внимание именно то, что он непропорциональный, на 1212 тел украинских военных украинцы отдали всего 27 тел российских погибших. Объяснения может быть три. Первое объяснение — что украинские военные не так бережно обращаются с телами российских погибших военнослужащих. Второе объяснение может быть то, что потерь меньше с российской стороны. Третье объяснение может быть то, за кем остается поле боя. Может быть, все три одновременно. Собственно, этот непропорциональный обмен отчасти может объяснять то, почему Киев тянул с этим обменом, потому что возникают вопросы, почему он непропорциональный, и это придется каким-то образом объяснять. Все-таки цифра 6000 взята была Мединским, наверное, не с потолка, а основываясь на том, что имеется действительно у России в рефрижераторах, моргах, еще где-то, вот эта цифра была предложена. Возникнет, опять же, вопрос, что Украина не захочет принимать или не сможет принять, и начнутся разговоры о том, что мы не знаем, чьи это тела и так далее. Поскольку, опять же, встает вопрос о непропорциональности, если у них нет такого количества погибших или сопоставимого количества погибших российских военных, то и у западных союзников встанет вопрос о соотношении потерь как минимум.

— То, что The Wall Street Journal публикует интервью Мединского, о чем это говорит?

— То, что The Wall Street Journal публикует, — это интересно слушать и читать как человеку просвещенному, так и обывателю, потому что это тот материал, который легко подается, потребляется и на обывательское мировоззрение хорошо ложится. Он образный, простой, красивый, хорошо продается в прессе. А как объяснять российско-украинский конфликт, ну, его можно объяснять по-разному, его можно объяснять в категории гражданской войны, его на Западе объясняют некоторые в категориях колониальной или постоколониальной войны, это дело вкуса и идеологических взглядов. А то, что его трудно уместить в рамки такого стандартного урегулирования стандартного конфликта, как если бы, например, речь шла о войне между Францией и Германией, ну, да, это очевидно, потому что гораздо больше совместной истории и жизни в условиях совместного государства, в том числе совместной империи — Российской, это накладывает определенный отпечаток. С другой стороны, были случаи и благополучного развода, а были случаи и неблагополучного развода, поэтому всякий случай индивидуальный. То, что сейчас накопилось огромное количество ненависти и ожесточения, — это не упрощает урегулирование данного конфликта, но это не значит, что к нему неприменимы меры, которые применяются в урегулировании других военных конфликтов, которые подразумевают вполне понятные и стандартные, и верифицированные процедуры: это вопрос территорий, вопросы разграничения, вопрос соотношения вооруженных сил, вопрос союзов военных, будущих отношений и так далее. Со стороны России есть определенные требования, которые касаются, по сути дела, будущего украинского режима. Обычно в ходе военных конфликтов такие вопросы ставятся после того, как враг повержен. Поэтому можно предположить, что окончательное и бесповоротное урегулирование может состояться только после того, как Россия одержит военную победу, во всяком случае из слов Мединского я понял именно это, такой настрой существует.