Лукьянов: Трамп раздражается, что давление на РФ не ведет к завершению конфликта

— Пока определенно говорить, что сейчас происходит, по-моему, рано. Мы видим колебания Трампа и его команды. Но то, что Трамп впадает в некоторое недоумение, может быть, даже ступор, когда он выяснит, что легко, быстро и наскоком этот конфликт не решается, мы все предполагали с самого начала, когда он делал свои знаменитые высказывания про 24 часа, про то, что если бы был я, то не было бы войны и прочее. Ничего этого не вышло. Собственно, это было легко предсказать. Первое время он видел проблему в Украине и Владимире Зеленском, и поэтому вот мы наблюдали довольно длительные усилия давления Трампа на Украину и Зеленского, но, в общем, все, что мог, от них он выжал. Теперь настала очередь России, он, вероятно, рассчитывает, что давлением можно все-таки принудить российскую сторону к изменению позиции и, думаю, вполне искренне раздражается, что этого не происходит ни на йоту. Второе, что надо иметь в виду: недавняя схема поведения в израильско-иранской войне, когда он не хотел в нее вмешиваться. При этом он понял, что есть довольно сильное давление и внутреннее, и внешнее, что нельзя стоять в стороне, решил вмешаться, вызвав панику среди другой части его окружения, которая категорически была против, и в результате, создав максимальные шумовые эффекты, ухитрился поучаствовать, но так, чтобы не увязнуть, во всяком случае. Мне кажется, это тот кульбит, который он вообще с удовольствием проделал бы и в случае с Украиной. А это что значит, как мне кажется: что да, ужесточить позицию, да, объявить о мерах, объявить о том, что мы готовы ввести санкции или даже их на самом деле ввести конгрессом с условием — он сейчас пытается, судя по всему, оговорить право, чтобы он как президент имел возможность задействовать закон или не задействовать. Плюс да, поставки, как он говорит, оборонительного оружия Украине. Но грань между оборонительным и наступательным, как известно, очень тонка. Но также говорят о том, и Рубио, по-моему, сказал, что мы будем продавать Европе, а Европа будет передавать Украине. То есть это будет происходить на коммерческой основе и как бы не напрямую Украине. И таким образом, я думаю, он хочет создать дополнительное давление на Россию, с тем чтобы увеличить нажим, но при этом как бы и не втянуться напрямую. Потому что, по-моему, по-прежнему сейчас он больше всего боится того, что получится вариант Никсон — Джонсон, когда Никсон стал президентом в 1969 году, и он стал президентом с твердым намерением закончить войну во Вьетнаме, которую он унаследовал и которую он не начинал. А в результате он не смог этого сделать, и в результате оказался полностью втянут в эту кампанию, которая продолжалась еще шесть лет. И это, мне кажется, это угроза. И этот страх у Трампа по-прежнему есть. А вот удастся ли ему, как и в случае сейчас с Ираном, так лихо, наскоком поучаствовать, а потом опять дистанцироваться и сказать: нет, нет, это не моя война, — это, собственно, вопрос, по-моему, актуальный на ближайший период.

— А что касается некоего важного заявления, которое в понедельник обещает сделать Трамп, говорит, что ждите сюрпризов? И параллельно с этим слова Рубио о каких-то новых предложениях Москвы.

— Не думаю, что это будет какая-то революция. Я думаю, что в тех рамках, которые мы сейчас с вами обсудили, примерно что-то и будет. Он, например, объявит о том, что мы готовы продать Patriot Германии, чтобы она передала Украине, например. Это будет неприятным сюрпризом для России. А дальше Вашингтон будет всячески это несколько дней пиарить, говорить, что мы твердо защищаем и прочее. Что за схемы или идеи, предложенные Лавровым Рубио, — честно говоря, я сомневаюсь, что там может быть что-то такое, что принципиальным образом отличается от всего, о чем российская сторона говорила предшествующий месяц.