«Если посмотреть на этот конфликт между Маском и Трампом, то могут быть следующие последствия: я думаю, для Трампа это потеря примерно 100 млн долларов, которые Илон Маск обещал инвестировать во время избирательной кампании 2026 года. Я напомню, что скоро состоятся промежуточные выборы в Конгресс, в Сенат, и они очень важные. Шансов больше пока у республиканцев в силу того, что большинство выборов будут в красных республиканских штатах, но в любом случае эти деньги все равно помогут в спорных штатах. Какие последствия могут быть для Илона Маска: Первое – это репутационные потери, потому что сейчас он находится меж двух огней. С одной стороны, надо заниматься политикой, он говорит о том, что хочет уйти оттуда, но при этом продолжает комментировать различные политические события. А с другой стороны, мы видим, что он пытается сосредоточиться на своем бизнесе, где у него продажи в Европейском Союзе до 70% упали. И более того, антирейтинг лично Маска составляет примерно 50-55%. То есть можно сказать, что больше половины страны его очень сильно не любит, а надо сказать, что это очень важно для продаж его, потому что он построил бренд Tesla именно на личном бренде. Что касается возможных проверок госконтрактов, я в это не верю, мне кажется, на данный момент никаких предпосылок для этого нет, Трамп, скорее всего, это сказал, чтобы контраргументировать Маска и заставить того ни в коем случае не поддерживать демократическую партию, как он обещал. Но при этом все равно, мне кажется, они близки к тому, чтобы примириться, потому что, во-первых, мы видим, что Илон Маск забрал слова обратно и извинился перед Трампом. И второе: мы знаем, что Илон Маск человек хоть и эмоциональный, но отходчивый, уже неоднократно он делал спорные публичные заявления, а потом за них извинялся – например, когда он поддерживал Pizzagate (теория заговора, согласно которой сторонники Хиллари Клинтон связаны с тайной организацией педофилов — BFM.ru.). Сейчас, мне кажется, они если не помирятся, то будут в прохладных, нейтральных отношениях, почему – потому что общий враг-то у них один. Мы видим, что на примере Калифорнии сегодня они имеют больше общего – я имею в виду Трампа и Маска, чем та же самая демократическая партия, где только сенатор Джон Феттерман осудил беспорядки и погромы. То, что происходит в Калифорнии, сложно назвать протестами: горят машины, на полицию нападают. Здесь никто вам не скажет, помирятся – не помирятся, кроме них самих. Но мне кажется, что Трамп больше расстроился от их ссоры, чем Илон Маск. Проблема Маска в том, что он человек ценностный, идейный. Он считал, что нужно делать все, чтобы сократить госрасходы. А бюджет, который предложил Дональд Трамп, вернее, его администрация – это то, что буквально убило всю его работу в департаменте эффективности DOGE. А Трамп – это все-таки политик, он больше про компромиссы, про примирение, про то, как сделать так, чтобы партия в следующем году точно победила. А для этого ему нужно было в этот законопроект вписать все, что возможно, буквально впихнуть невпихуемое, потому что этот законопроект – это, на самом деле, не законопроект, а омнибус, то есть набор разных законов, которые иногда чуть-чуть противоречат друг другу. И если все-таки возвращаться к вопросу о том, помирятся или нет, я бы сказал так: у них больше общего, чем того, что их разъединяет. Я не удивлюсь, если по каким-то проектам они будут кооперироваться, но пока, в ближайшие несколько месяцев мне сложно представить, что Илон Маск вернется в Белый дом и уж точно не на свою государственную должность».

«Во-первых, мы уже на протяжении двух месяцев слышим о том, что следующая неделя будет решающей. И это показывает, насколько высоки ставки, насколько эта тема вообще важна не только для России и Украины, но и в целом для всего мира. Во-вторых, участие европейских лидеров вроде фон дер Ляйен, Макрона, Мерца лишь показывает, что эти европейские страны пытаются заработать свое место за столом переговоров между Россией и Украиной. Потому что, до этого Трамп неоднократно заявлял о том, что он не видит места для Европейского союза, а теперь он поменял свою позицию и настаивает на том, чтобы европейцы отвечали за безопасность Украины — и в целом Европейский союз. И как раз-таки в рамках этого нарратива стоит рассмотреть переговоры. Я считаю, что на данный момент ситуация следующая: американская сторона будет давить на Россию либо будет пытаться как-то договориться с Россией, чтобы действительно было введено прекращение огня — возможно, даже на те самые 30 суток. Российская сторона здесь выступает с позиции, с одной стороны, силы, а с другой — милосердия. Что это означает: Россия может и продолжать этот конфликт, и может сейчас приостановить его, завершить или как-то видоизменить. То есть у России здесь есть две опции. Украина, несмотря на то, что она сейчас настаивает на 30 днях прекращения огня, на самом деле уступает под давлением Соединенных Штатов Америки, которые давили последние полгода — как раз с тех пор, как Трамп стал президентом. Поэтому я бы сказал так: промежуточный итог — то, что ведутся переговоры, это, безусловно, большой плюс. Почему? Потому что это шаг вперед навстречу разрешению конфликта. Но я подчеркну здесь, что разрешение конфликта не означает разрешение первоисточника этого конфликта, о чем неоднократно заявлял Владимир Путин. Поэтому все, мне кажется, сводится к следующему: завтра будет звонок между Путиным и Трампом, Трамп поймет, насколько российская сторона готова договариваться, участвовать дальше в этом процессе, и мы, соответственно, узнаем по следующим сигналам, как пойдет процесс дальше. Первое: если мы увидим, что с российской стороны будет заявление о том, что делегация должна отправиться дальше и решать этот вопрос — это хороший знак. Если не будет точных дат, если не будет точного обсуждения, опять же, состава делегации, которая будет продолжать общение в Турции — это уже говорит о том, что есть какие-то конфликты, есть какие-то сложности. Здесь стоит смотреть еще на второй пункт, который тоже может возникнуть: будут ли объявлены дополнительные санкции со стороны США, либо будет ли озвучена угроза о том, что, возможно, будут использованы дополнительные санкции».

«Давайте отталкиваться от того, насколько вообще значимы эти переговоры. Я считаю, что это не рядовые переговоры по следующим причинам. Первая: об этом лично скомандовал Владимир Путин. Вторая: он лично составил делегацию, дал распоряжения делегации, что подчеркивает, что по идее он не должен там быть, потому что странно было бы отдавать приказ самому себе. Третье: это судьбоносный момент, потому что впервые после попыток объявить совместное перемирие и с российской, и с украинской сторон начался диалог между двумя странами впервые с 2022 года, правда в том же самом стамбульском формате. Поэтому естественно ставки здесь высоки, вопрос, состоится диалог или нет, но это уже вторичный вопрос. Что касается самой делегации, кто может быть? Здесь надо понять, что это даже не столько прогнозирование, сколько гадание. Но я бы исходил из следующего: давайте анализировать уровень переговоров. Мы уже знаем, что пока Владимир Путин не подтвердил, что он там будет. Более того, предпосылок для этого до сих пор нет. Плюс еще третий фактор: пресс-секретарь также сказал, что запланированы некие встречи. С точки зрения государственного новояза, бюрократического языка, обычно все-таки выделяют международные встречи и внутренние встречи, поэтому пока выглядит так, что действительно никаких оснований для приезда Владимира Путина нет. Хорошо, значит, исключаем его, кто у нас еще остается? Теоретически Ушаков, теоретически глава РФПИ, которые итак участвуют во всех этих переговорах. Также я бы сказал, что может быть Сергей Лавров. Но вопрос в том, как российская власть в целом относится к этим переговорам. С одной стороны, подчеркиваю, это действительно важные переговоры, с другой стороны, вспоминается стамбульский формат. И вот мне кажется, что здесь таким козырем или даже джокером может выступить тот же самый формат и тот же самый или похожий состав делегации, который был в 2022 году. Если возвращаемся к этому формату, то почему бы не использовать тех же самых людей, хотя конфигурация очень сильно поменялась. Я бы сказал, что это либо три спикера, которые в последнее время комментируют — Ушаков, Кирилл Дмитриев и Лавров, — либо возможно кто-то из предыдущего состава, который участвовал в стамбульских соглашениях в 2022 году».

«Да, можно сказать, что уже либеральная партия победила. Пока у нее нет абсолютного большинства в 172 мандатов, но, по-моему, сейчас цифра 167, еще несколько кругов подсчитывается. Она победила настолько, что Пьер Пуальевр, лидер консервативной партии, потерял свое место в Палате общин. А потом заявлял о том, что продолжит оставаться лидером своей партии, но уже в Палате общин присутствовать не будет, поэтому большой вопрос, как он останется лидером партии без места в Палате общин – это первое. Второе, что касается Трампа, то по разным опросам, от 25% до 52% электорат канадский подтвердил, что в той или иной степени на него, на его решения повлиял именно Дональд Трамп со своей тарифной войной, с угрозой присоединить Канаду 51-м штатом. Поэтому я бы сказал, что да, фактор Трампа стопроцентно присутствует, и то, как Марк Карни, лидер либеральной партии, дал ответ на эту угрозу, собственно, и способствовало его победе. Места распределят, дальше начинается работа парламента. Там они, соответственно, будут формировать либо большинство, либо меньшинство, правительство большинства либо правительство меньшинства. Я думаю, что, скорее всего, проблем с этим у них никаких не будет, их все равно уже больше, чем консерваторов. Но у них будет очень сильная оппозиция, потому что консервативная партия прибавила на 29 мест больше, чем на прошлых выборах, поэтому они, конечно, будут сопротивляться, и возможно, поменяют свою стратегию. Но посмотрим, что будет, потому что в ближайшие три-четыре месяца мы поймем, как будут реализовываться реформы либеральной партии и будут ли».

«Я напомню, что несмотря на то, что прогнозы говорят, что консерваторы проигрывают сейчас глобально, они все равно получат какое-то количество мест, скорее всего, больше 120-130. Это тоже весомая сила. Это надо учитывать. Что касается внешней политики, во время дебатов все четыре партии, которые были допущены до них, это еще квебекская партия, новые демократы, либералы и консерваторы. Все четверо заявили о том, что они выступают за поддержку Украины в конфликте с Россией. Единственное, что различается степень поддержки. Например, либеральная партия выступила за создание коалиции за Украину. Что это подразумевает, непонятно, потому что Марк Карни не удосужился объяснить, что это значит. Консерваторы даже рассматривали поставку дальше финансов и, возможно, даже вооружения, но они подчеркнули — при поддержке международного сообщества. Соответственно, здесь такая хитрая лазейка. Если условно международное сообщество или какое-то количество стран, может даже в лице США, откажется это делать, то, возможно, и консерваторы поменяют свою позицию. Что касается еще России, то здесь есть дополнительная ключевая особенность. Консервативная партии заявила, что она хочет построить в Акртике три военных базы. Это такой, если непрямой, но, наверное, все-таки косвенный конфликт интересов с Российской Федерацией. То есть они тоже считают, что этот Арктический регион — это регион будущего».