«Санкции, которые были введены против иранского экспорта, привели к резкому сокращению самого экспорта и добычи. Обнулить экспорт не удалось, я думаю, что это в принципе невозможно, но сократить его в два-три раза вполне для Трампа возможно, и такие инструменты есть. Но ничего нового не придумают, я думаю, что это будет возврат к ситуации 2019-2020 годов, потому что при Байдене санкции формально оставались такими же, как и ранее, но они были сильно смягчены тем, что США смотрели спустя рукава на то увеличение экспорта, которое на самом деле происходило, потому что для США нужно было найти какую-то замену российской нефти, и это привело к тому, что санкции в отношении Ирана фактически смягчены. Трамп сейчас говорит о том, что он вернется к той санкционной политике, которая была до 2022 года, ничего нового он не придумает, нефть иранская сейчас в основном идет в Китай в значительной мере через Малайзию, через ее посредничество, идет в основном на независимые нефтеперерабатывающие заводы, то есть ее покупают не крупные китайские компании, не государственные компании, а в основном частные НПЗ. Часть нефти идет в другие азиатские страны, но в основном это Китай. Кроме того, Иран активно сотрудничает с Венесуэлой, помогая в экспорте Венесуэле. Поэтому у Трампа есть возможность ограничить иранский экспорт, максимум, что можно сделать, это сократить его, а можно вывести с рынка миллион-полтора баррелей в более-менее быстрые сроки, в течение нескольких месяцев».

«Основной вопрос сейчас, продолжатся ли поставки российского газа в Молдавию как таковые, учитывая отказ Украины быть транзитной страной. Потому что даже если пытаться перенаправить поставки через Турцию и дальше по трансбалканскому газопроводу, все равно, они в двух местах будут пересекать территорию Украины в Одесской области. То есть в любом случае российский газ без доброй политической воли Украины доставить в Молдавию невозможно. Я не думаю, что национализация даст Молдавии хоть что-то с точки зрения надежности газоснабжения. Без российского газа Молдавия может рассчитывать либо на поставки из Румынии, но они ограничены мощностью и доступностью газа, либо на поставки через Украину некоего европейского газа. То есть где-то в Европе должны найтись трейдеры, у которых есть этот газ. В текущих условиях это выглядит нереалистично. Может быть, где-то в 2026-м, а скорее в 2027 году что-то подобное можно организовать».

«С точки зрения ресурсов, Казахстан может заместить выпадающие объемы из России, вопрос здесь в политической воле как России, учитывая ее роль транзитера, так и европейских покупателей. Насколько удастся пересмотреть контрактные условия, насколько Россия вообще заинтересована в том, чтобы произошло такое замещение, это вопрос сложных договоренностей. С точки зрения объемов, Казахстан может найти необходимое количество нефти, учитывая рост добычи, но это тоже будет не одномоментное увеличение, а долгий процесс, чтобы полностью заместить поставки, которые шли из России по «Дружбе», потребуется не меньше полугода, если не больше, с точки зрения перенаправления логистики, изменения контрактов. Но я бы не сказал, что это базовый сценарий, все-таки возможности для сохранения российских поставок сохраняются, несмотря на [события]. Понятно, что Казахстан, Азербайджан являются очевидными источниками нефти и газа взамен российских поставок, идущих в Восточную Европу. К ним давно присматриваются, это было еще до 2022 года, я бы сказал, что к нему испытывают интерес уже два-три десятилетия, в том числе в контексте замещения российских поставок, здесь нет никакой новой идеи. Вопрос — готова ли Россия, потому что Россия для большинства этих поставок является транзитной страной. Возможны ли экономически обоснованные альтернативные маршруты в обход России в части казахстанской нефти? Таких возможностей нет, и, соответственно, какие там будут ценовые и прочие условия».

«Мы не знаем деталей, то есть все, что известно, это короткие утечки в западных агентствах. Я думаю, что это юридическая страховка для «Новатэка» от возможных перебоев в поставках. Насколько эти перебои будут критичны и постоянны, сказать сложно. Я думаю, что будут найдены те или иные пути обхода этих санкций, но это вопрос времени, видимо, времени «Новатэку» не хватило. Форс-мажор касается какого-то числа, мы не знаем, вряд ли речь идет обо всех контрактах, которые заключены именно «Новатэком», потому что еще 40% того СПГ, который производится, распределяется между зарубежными акционерами. Я не думаю, что у них в данном случае может быть форс-мажор. Что касается тех контрактов, которые так или иначе были связаны с оператором завода, против которого США ввели санкции в ноябре, здесь могут быть юридические проблемы. Скорее всего, их можно будет обойти тем или иным путем. «Арктик СПГ 2», особенно в первую очередь, остается чрезвычайно востребованным проектом. США в данном случае ударили больно по всему мировому рынку СПГ, потому что, строго говоря, в первом полугодии 2024 года это вообще чуть ли не самый крупный проект, который должен был быть введен в эксплуатацию, и это серьезно сокращает предложение СПГ и грозит таким умеренным дефицитом на рынке по второму и третьему кварталу. Когда завод сможет выйти на проектный объем, с точки зрения именно коммерческих отгрузок, это вопрос теперь открытый. Я думаю, что все-таки это где-то рубеж 2024-2025 годов».

«То, что первая и возможно единственная причина — это как раз юридическая лазейка для того, чтобы энергетические компании, у которых долгосрочные контракты с «Газпромом» и «Газпром экспортом» могли их безболезненно расторгнуть. «Газпром» сам практически не комментирует вопрос, как и эти компании, но, по всей видимости, контракты продолжают действовать. Во всяком случае не сообщалось о том, что разрываются, аннулируются, то есть они перестали исполняться. Скорее всего обе стороны, то есть и «Газпром», и его контрагенты в Европе рассчитывают на дальнейшее судебное разбирательство, где каждая из них будет настаивать на форс-мажоре, как это уже было при разбирательстве, например, с финской компанией в прошлом году, и это сработало опять же для обеих сторон. Вполне закономерно, что ЕС, Еврокомиссия хотят как-то подстраховать европейские компании, дав им в руки инструмент, который точно сработает».