«Это касается многих вещей, а это все вещи в прежней логике. То есть они просто, грубо говоря, в логике экстраполяции действуют, то есть ничего нового нет, а просто приносят свои старые подходы, расширяют санкционные списки, условно говоря. Ну, мы же про танкеры с вами говорим уже не первый раз. И про санкции в отношении людей, которые так или иначе близки к российской власти, говорим не первый раз, и так далее. Санкции по торговле, если бы они хотели реально что-то серьезное сделать, надо запретить южную ветку «Дружбы», надо запретить российский СПГ, надо запретить российские удобрения и так далее. Но это можно теоретически сделать, может быть это будет там через несколько пакетов, либо надо решаться на какую-то силовую конфронтацию. Все остальное выглядит, ну не просто как проходное даже, а выглядит как некая конечная точка логики, то есть они не способны придумать, как именно еще на Россию надавить через санкции».

«На самом деле что-то похожее Трамп уже применял во времена своего предыдущего президентства. Смысл в том, что наказывается не конкретная страна, которая, скажем, экспортирует нефть, а наказываются покупатели этой нефти, и наказываются они именно тем, что для них создаются преграды для ведения бизнеса с США. Например, некая страна купила нефть у Ирана, и этой стране теперь создаются проблемы для работы с Америкой, она должна платить повышенные пошлины при поставках своих уже товаров или услуг в Америку и так далее. Проблема заключается в том, что главный покупатель иранской нефти де факто — это очень влиятельная страна в мире — Китай. Китай официально для того, чтобы с американцами не ссориться, иранскую нефть маркирует как малазийскую, и в принципе почти все на рынке, включая аналитические компании типа Vortex, которые публикуют материалы, на основе строятся статьи известных журналистских изданий типа Bloomberg, Reuters и так далее, они это признают: да, иранская нефть идет в Китай под видом малазийской, но после этого американцы все-таки не вводят дополнительные меры против Китая, потому что, этот вопрос уже будет касаться не Ирана, а, собственно, американо-китайских отношений. И я не знаю, до какой степени американцы готовы действительно с Китаем, условно говоря, пойти на разрыв торговых отношений. Даже сейчас, когда Трамп уже в новый свой президентский срок начал тарифную войну, на самом деле нет уверенности, что он будет готов довести ее до конца. Тем более что, допустим, по электронике Трамп уже сдал назад. И есть вероятность, что и по другим аспектам он все-таки не будет вести эту торговую войну максимально жестко, угрожая Китаю жесткостью из-за тарифных и торговых войн, дополнительно угрожать Китаю еще и мерами такого же характера за счет того, что Китай работает с Россией или с Ираном. Мне кажется, это просто не сработает. Условно говоря, если китайцам сказали, что вы знаете, ваши товары при поставках в америку будут облагаться неподъемной, пошлиной, заградительной, даже если заградительная пошлина будет в двойном или тройном объеме, это уже ничего не меняет, поэтому я сейчас на месте американцев бы не торопился вводить никакие меры против Китая, потому что они как раз показали бы, что американцы не готовы к столь масштабному противостоянию, то есть угроз будет много, а реализации мало, и это как раз очень плохо для эффективной международной политики».

«Основные документы, которые Европейский союз должен был опубликовать в последнее время относительно ухода от зависимости от российских энергоресурсов, в итоге не были опубликованы, и Reuters сообщает о том, что там есть изменения. Как минимум, придется как-то корректировать стратегию с учетом того, что американские производители нефти и газа, на которые Европейский союз делал большую ставку политическую все последние годы, теперь оказываются не очень надежными из-за непредсказуемости Трампа. Неизвестно еще, каким образом тарифные войны могут затронуть энергетику. Кончится это тем, что вместо молекул свободы, про которые было принято говорить во времена Джо Байдена, теперь приходится говорить о каких-то опасных молекулах из-за океана. И хочешь — не хочешь, Европейскому союзу как-то приходится искать новые пути. Но пока что у Европейского союза, кроме закупок СПГ, путь очень простой: он заключается в том, чтобы сокращать энергоемкое производство, теряя конкурентоспособность своей экономики. Можно идти дальше по этому пути, видя, что переезжают в Америку из Китая энергоемкие производства, либо все-таки устанавливать какие-то отношения с Россией. В принципе, в истории конфликтов на международной арене были такие ситуации, когда после каких-то конфликтов отношения частично восстанавливались, и торговля продолжалась, такое может быть. И если несколько месяцев назад об этом говорили анонимные источники в западной прессе, то теперь об этом говорят уже конкретные топ-менеджеры энергетических компаний, которые отвечают за свои слова. Правда, эта точка зрения еще не дошла до политиков, яркий пример: сейчас формируется новая правящая коалиция в Германии, ни один из лидеров правящей коалиции будущей не говорит о том, что можно вернуться к закупкам российского газа. Поэтому должно пройти время, какой-то компромисс по Украине должен образоваться, и тогда уже можно поставить вопрос о возобновлении поставок газа. В каких-то объемах действительно, российский газ вполне в Европу может вернуться при нормализации политической обстановки. У американцев можно закупать и сжиженный газ, можно закупать нефть, много чего еще, и, собственно, на это Европейский союз и делал ставку политическую последние годы. Но сейчас они столкнулись с ситуацией, что у них нет гарантий, что военные самолеты из Америки до них дойдут, и энергоресурсы будут в том объеме и в том количестве, и по тем ценам, по тем условиям, которые им нужны. В условиях тарифной войны с Америкой это очень рискованная история, поэтому приходится адаптироваться к новой ситуации: вот отсюда у них виляния, как говорится, внутри их собственной стратегии, когда они до конца не знают, чего, собственно, будут делать в ближайшее время. И такие противоречия, они даже видны нынешним наблюдателям, совершенно очевидно».

«На мой взгляд, самое главное — не сколько мы конкретно увидим в моменте, это больше вопрос для биржевых спекулянтов, которым надо принять решение в течение парочки секунд и нажать на нужную кнопку. Более важно для всех остальных — это понимание, насколько кризис может быть долгосрочным. Я считаю, что все-таки основной сценарий, что на каком-то этапе и Трамп, и лидеры других стран все-таки пытаются договориться, потому что видят, что слишком долго идти по пути ценовой войны — это рискованная история. То же самое, кстати, в сфере нефти — очень долго жить с учетом низких цен на нефть, если мы не просто говорим, что нефть достигнет уровня 50 долларов или 45 долларов, если мы говорим, что она достигнет уровня и на нем останется в течение долгого времени — это уже рискованная история. Слишком долго жить в условиях низких цен на нефть для нефтяных производителей опасно. Точно так же, как долго жить в условиях очень больших тарифов опасно для стран, которые зависят от международной торговли. Поэтому базовый сценарий, что через некоторое время, может быть, несколько недель, допустим, все-таки будут некоторые договоренности, тарифы будут уменьшены, и цена на нефть тоже вырастет. Но если все-таки реализуется сценарий долгосрочного падения цен на нефть, тут уже нужно будет считать не просто нефтяные эффекты, а на что это будет влиять в комплексе. Скажем, я не исключаю, что для нас более важным, как для страны, будет такой эффект, что да, нефтяные доходы уменьшились, но Запад занят слишком большими проблемами, связанными с тарифными войнами, у них не будет возможности, например, поддерживать Украину в той степени, в которой они делали это раньше, просто потому, что это будет несопоставимый уровень затрат, и вынимание ресурсов, и так далее. Поэтому во втором сценарии сюжеты будут гораздо более масштабные, чем просто нефтяные. Это тоже нужно учитывать. Опыт последнего кризиса с падением цен на нефть, то есть опыт весны 2020 года, показывает, что цена на нефть стоимостью меньше 50 долларов — это некомфортный сценарий вообще для всех производителей. Для американских компаний нужно существенно больше, чем 50, в противном случае у них очень высокие расходы на операционные издержки никак не оправдываются. Что касается арабских стран, есть очень много расчетов, сколько им нужно денег, опять же, зависит от расходов, нужно ли им продолжать вести амбициозную внешнюю политику, военные авантюры, социальные расходы, строить горизонтальные небоскребы и так далее. Если от всего этого отказаться, то они тоже могут жить при более низких ценах на нефть, просто это будет некомфортно. Затяжные низкие цены на нефть, ни Саудовской Аравии, ни Эмиратам и никому прочим не нужны».

«Словакия перепродавала отчасти российский газ, кроме того, Словакия часть российского газа на своей территории использовала для генерации электроэнергии, и эту электроэнергию также экспортировала. Комплексно компенсировать потери Словакии никакие новые планы, мне кажется, не могут, разве что Словакии можно просто напрямую дать денег из фондов ЕС при желании, но именно в газовой сфере вернуть ей этот бизнес вряд ли можно. Какие-то очень странные конструкции придумываются, какой-то газ, который есть в Турции и Греции. Надо понимать, что изначально Украина не могла быть страной, через которую прокачивается какой-то иной газ, кроме российского. Да и вообще тот газ, который можно взять в Греции или Турции, — это газ в значительной степени российский. Турция и Греция российский газ получают в больших количествах, проценты недавно западные агентства озвучивали, там примерно половина газа в Турции и в Греции из России. Там есть возможность принимать газ и на СПГ, и на терминалы, что может быть очень удобной конструкцией. Вы же когда заключаете контракт каким-то с греческим или турецким оператором или с газовой компанией, говорите, что этот газ уже турецкий или греческий, а то, что он физически пришел из России или Америки, в какой пропорции, вы можете уже в документах опускать. Короче, смысла нет, разве что сделать попытку отыграть историю с украинским хранилищем, которое очень нужно вроде как для европейского газового сообщества, но на самом деле есть хранилища и в самой Европе, и с учетом боевых действий на Украине нет гарантий, что газотранспортная система Украины будет работать нормально, поэтому нет гарантий, что из хранилищ этот газ получится забрать».