«Лимиты убрали, с одной стороны. С другой стороны, получается, что ограничение будет по количеству людей, которые имеют право на получение этой ипотеки. Их не очень много, так как есть реестр компаний, чьи сотрудники имеют право на получение этого вида ипотеки. Хотя лимиты и убрали, они все равно существуют. Вопрос, откуда будут браться эти деньги, фактически, речь идет об эмитировании новых средств. Банк России имеет право эмитировать денежные средства, печатать, проще говоря. Речь идет о бумажных деньгах и безналичных деньгах тоже, по сути. Соответственно, чем больше денег будет эмитировано, тем больше будет инфляция. Но для институциональных целей на уровне национального правительства, такие программы существуют, в частности, одна из них — IT-ипотека. Да, негатив будет, но в масштабах страны полагается, что польза будет больше. Эта программа находится под постоянным наблюдением, грубо говоря, мало выдают, много выдают, я думаю, что де-факто контроль все-таки будет существовать. На уровне отдельных банков нет, а на уровне всей программы да. Льготная ипотека для всех, которая действовала до 2023 года, была мера по поддержке в первую очередь строителей, а строительная отрасль тянула за собой массу других отраслей, что давало мультипликативный эффект. Тогда требовалось решение на перераспределение тех или иных лимитов, например, невыбранный лимит Сбербанка передать кому-то еще. Для этого постоянно дергали правительство. Сейчас, скорее всего, есть негласный лимит всего на программу, но среди банков включается некое соревнование, кто больше выдаст. Если посчитать, что выдали слишком много банки в целом, то программу могут либо поменять, либо ужесточить условия, либо что-то подобное сделать, либо вообще ее закрыть».

«Я думаю, что сейчас сложно что-то прогнозировать. Дело в том, что страны, которые работают с Россией, вынужденные под страхом вторичных санкций, в общем-то, оглядываться на Соединенные Штаты и проверять все операции, которые идут. Соответственно кто-то что-то решает проводить, кто-то что-то решает не проводить, то есть это зависит от комплаенса конкретного банка. То есть получается некий конфликт между необходимостью развития бизнеса и необходимостью соблюдения этих санкций под рисками внедрения вторичных санкций. В этой ситуации каждая страна и каждый банк поступает по-своему, и достаточно часто была ситуация, когда сначала все запретили, закрыли, потом осторожно начали проводить эти операции с выборкой, допустим, чтобы это не были какие-то оборонные контакты и так далее. Кто-то просто перестает работать, кто-то, наоборот, активизируется, видя в этом новую бизнес-нишу. То есть здесь ситуация не статична, она постоянно меняется».

«Основной смысл этого мероприятия состоит в том, чтобы сократить платежеспособный спрос на жилье и тем самым снизить инфляцию. Банки действительно уже сейчас либо ужесточили свои программы, чтобы сделать их непривлекательными, несмотря на формальное действие программ, это либо увеличение первого взноса, либо сильное ограничение суммы, доступным по этим программам в определенных регионах цен на жилье, эти суммы становятся бессмысленными. В сочетании с запретом, например, в Москве строить студии, соответственно, сокращение идет как сверху, так и снизу, будет расти продаваемая площадь квартир, при этом снижаться доступная для льготной ипотеки сумма, плюс банкам требуется время на проведение ипотечной сделки, и принятые сейчас заявки реально будут исполняться через 2-3 недели или месяц. У ряда банков по ряду ипотечных программ уже истекли лимиты, отпущенных им государственной властью средств. Продолжение возможно только за счет части лимитов в других банках, что особого смысла не имеет».

«В основе лежит инициатива Банка России по усилению обмена информацией между банками и с Банком России тоже. То есть объединение финансовых данных одного клиента из разных банков в одном приложении позволит более активно изучать действия этого клиента с реализацией самых разных целей. Сразу напрашивается работа по улучшению своих приложений, своего спектра услуг, то есть банк А видит, что его клиент делает в банке Б, соответственно, есть возможность сделать какие-то дополнительные предложения или перевести его на обслуживание к себе. Банк России лучше видит, что делает клиент в банке А, в банке Б и в банке С, причем банки сами проводят работу по анализу его поведения, и эту информацию потом можно будет получить и использовать. Банки и так занимаются переманиванием клиентов, просто они получат дополнительный инструмент для этого».

«Вы сначала выслушаете рекламу, потом массу автоответчиков, роботов. Чтобы добиться реальной помощи специалиста, нужно приложить очень большие усилия. Если проект заработает, качество взаимодействия улучшится. Например, те же ошибочные переводы — это тема, которая сейчас практически нерешаема в масштабах взаимодействия с банком. Это позволит упростить взаимодействие, когда препятствием для решения ситуации является, например, использование личных данных, когда вы отправили ошибочный перевод кому-то, но вы даже не можете знать, кому конкретно вы отправили, у вас нет ни телефона для связи, не имени. И эти данные являются конфиденциальными, банк их вам не выдаст. Соответственно, в таких ситуациях наличие соглашения между банками позволит решить ситуацию более быстро и комфортно. Если этот опыт будет успешный и не слишком дорогой для банков, я думаю, что как конкурентное преимущество он тоже будет интересен другим банкам для реализации. Но минус в том, что данный сервис потребует определенных денежных вложений средств, и не факт, что банки пойдут на эти вложения».