Дональд Трамп готов встретиться с Владимиром Путиным в Турции для переговоров по Украине. Об этом сообщил президент Турции Тайип Эрдоган журналистам своего пула после саммита НАТО в Гааге. Слова Эрдогана приводит агентство Anadolu:

«Наша конечная цель — провести в нашей стране встречу на уровне лидеров и добиться долгожданного мира. Я также сообщил об этом президенту США господину Трампу во время нашей встречи в Гааге. Он сказал, что, если президент России Владимир Путин приедет в Стамбул или Анкару для урегулирования, он тоже прибудет в Стамбул или Анкару. Мы проведем необходимые контакты и, надеюсь, встретимся как можно скорее».

О целях Эрдогана и о позиции Вашингтона и Москвы рассуждает политолог Георгий Бовт:

— Я думаю, что в Москве уже как-то притупилось чувство, которым удивляются, поэтому и не такое слышали. Число посредников было всегда велико, число желающих посредничать — еще больше. Эрдоган периодически проявляет активность на данном направлении, но фраза, сказанная в такой форме, не выглядит как официальное приглашение и не выглядит как начало организации такой встречи. Это должно происходить на двусторонней основе и вовсе не по инициативе Эрдогана. А так, в принципе, всегда можно заявить, что где-то Путина ждут всегда с распростертыми объятиями, и Трампа ждут, и они могут там встретиться и обо всем договориться — за этими словами пока что ничего не стоит.

— То есть вы призываете пока не относиться слишком серьезно?

— Это не предложение, которое поступило от Вашингтона. Это проброс, который, возможно, поступил от Вашингтона, а может быть, Трамп просто взболтнул: «Если бы Путин приехал, то я бы тоже приехал. Если бы я приехал, то и он бы приехал. А раз я не приехал, то и он не приехал». Это он все говорил уже, поэтому в очередной раз он мог повторить какую-то вариацию этой фразы.

— Мировые политики, такое ощущение, научились манипулировать Трампом. И не получится так, что Трамп сейчас прочтет эти заявления Эрдогана — и мы увидим новые посты с призывом встречаться немедленно, все, естественно, огромными буквами?

— Он может написать, что «я готов встретиться с Путиным», потом выйдет на авансцену Дмитрий Песков и скажет, что мы внимательно относимся к инициативе американцев, считаем, что такая встреча будет очень важна, и к ней надо очень тщательно подготовиться. Мы всегда будем готовы перевести такие переговоры, когда к ним будет проведена соответствующая должная подготовка.

— Не по-другому ли выглядят итоги встречи Трампа с Зеленским — вчерашняя, про которую действительно не так уж много что было сказано?

— Это если Зеленский ему за 50 минут успел пообещать, что Украина пойдет на все территориальные уступки России, откажется от вступления в НАТО и прочее, прочее, прочее — по списку, который Москва выдвинула уже давно. Зеленский мог теоретически сказать, что мы готовы пойти на какие-то уступки, но чего-то как-то пока не верится в это.

— Все ждали каких-то намеков по итогам саммита в Гааге, в Москве в том числе, которые могли как-то, может быть, подвинуть, подтолкнуть стамбульский процесс.

— Я пока не вижу, о чем там можно говорить по сравнению с тем, что говорили раньше. Собственно говоря, за время, которое прошло после предыдущего раунда, можно было бы как-то поработать, например, над меморандумами, которыми обменялись украинская и российская делегации, и посмотреть, какие пункты там можно осуществить, а какие — нельзя. И те пункты, по которым можно сблизить позиции, — по ним попытаться их как раз и сблизить и договориться. В российском меморандуме, как он излагался прессой, поскольку он полностью опубликован не был, был намек на то, что он может быть разделен на две части — краткосрочную и долгосрочную. И по краткосрочной из Киева были отзывы, что, мол, ну чего там, вполне какие-то есть вменяемые вещи — с их точки зрения. Ну вот по ним можно было договариваться. Пока нет признаков того, что кто-то куда-то едет на третий уже раунд переговоров.

Пока делегации России и Украины провели только два раунда прямых переговоров в Стамбуле. Их основным итогом стали гуманитарные договоренности, обмен пленными и телами погибших военных. Стороны обменялись проектами меморандумов по урегулированию конфликта.