Израиль подтвердил, что согласился на прекращение огня с Ираном

«Мишель Синдор удалось поговорить с президентом Трампом. Он сказал, что это прекращение огня может быть неограниченным и может продолжаться вечно. Мы выясняем, насколько Трамп в действительности был задействован в продвижении этой сделки. Дипломат, осведомленный о ходе переговоров, рассказал мне, что Трамп в разговоре с эмиром Катара сказал, что ему удалось уговорить Израиль согласиться на прекращение огня. Он попросил эмира Катара попытаться заставить Иран сделать то же самое. Затем, по словам дипломата, этим вопросом занялся вице-президент Вэнс и премьер Катара. Они проработали детали и сообщили, что Иран согласился на это прекращение огня. Так вот, эта сделка была скоординирована на самом высоком уровне, и это может быть одной из причин, почему некоторые из источников даже не знали, что эта сделка уже в процессе».

— Что можно уже сейчас сказать о заявлении Трампа? Пока, по сути, говорит о перемирии только он.

— Видимо, есть к этому предпосылки, потому что все-таки огонь прекратился, поскольку, видимо, есть желание со стороны Ирана и со стороны Израиля все это свернуть. Но в заявлении Трампа настораживает промежуток в 12 часов — сначала одни должны прекратить, а потом другие. Обычно все-таки, когда достигается соглашение о прекращении огня, через посредников или как-либо еще, это происходит одновременно, хотя бы для того, чтобы был минимальный уровень доверия. Доверия между Израилем и Ираном нет, поэтому говорить о том, что такое вообще технически возможно, пока достаточно сложно — может быть, это что-то в голове у Трампа не сплелось, но тем не менее этот 12-часовой временной промежуток, он самый настораживающий в его заявлении. При этом со стороны Израиля в последние часы были, конечно, сигналы о том, что он готов удовлетвориться тем, что уже сделано. Даже Нетаньяху заявил, что цели уже близки и мы почти все сделали. А Иран делал довольно противоречивые заявления: с одной стороны, говорил, что все, мы сейчас все разнесем, и Америку тоже, с другой стороны, дверь для дипломатии открыта. Ну, вот в ближайшие сутки, наверное, все и станет ясно окончательно. Был ограниченный удар по американским базам со стороны Ирана, он очень напоминал его действия в конце 2020 года, когда был убит генерал Сулемайни, — тогда они тоже предупредили американцев, что сейчас мы жахнем по базе в Ираке. И действительно, нанесли такой удар, который не принес никаких разрушений и последствий. Сейчас примерно то же самое было, только количественно больше.

— Как можно сейчас трактовать молчание Израиля?

— Израиль хочет удостовериться в том, что он не прекратит огонь в одностороннем порядке, что огонь будет прекращен и с той стороны тоже. Может быть, мы имеем дело и с тем, что внутри иранского руководства нет все-таки единства, потому что есть Корпус стражей Исламской революции, наиболее решительно настроенные ребята, а есть президент Пезешкиан и его окружение, которые, может быть, и были бы готовы договариваться.

— О чем говорит нам информация о посредничества Катара, вчера теоретически мы с вами обсуждали, что Россия может быть посредником в переговорах между Израилем, США и Ираном.

— Россия может быть чисто теоретически посредником на переговорах между США и Тегераном уже после того, как огонь прекратится. Пока идет огонь, она вряд ли что-либо может сделать, разве что самой не вмешиваться в это дело. Что и происходит — все ограничивается политическими заявлениями об именно политической поддержке. А Катар традиционно играет такую роль медиатора во многих конфликтах, в украинском тоже, в освобождении пленных, наряду с Эмиратами и так далее.

— Вчерашняя встреча главы иранского МИД с Владимиром Путиным имела в итоге какое-то значение?

— Имела, видимо, она то значение, что пока происходила встреча и накануне ее Иран не стал наносить удары по Америке. А как только Аракчи улетел из Москвы, он все и сделал, о чем угрожал.

— Как можно оценить происходящее?

— Дело в том, что позиция Израиля была довольно безнадежная в этом конфликте. Именно Израиль начал последний виток этого противостояния и поставил перед собой две цели: ликвидировать ядерную программу Ирана или добиться смены режима в стране, которая должна была эту ядерную программу ликвидировать. Стало очевидно, что достичь этих целей с помощью ракетных ударов и авианалетов невозможно, естественно, ни о какой оккупации территории Ирана речи идти не могло. К тому же ответный удар Ирана оказался довольно чувствительным, израильское общество более открыто, очевидно, более демократично и более чувствительно к такого рода атакам. Было принято решение сохранить лицо, вывести стороны из этого конфликта, разойтись белым миром, то есть возврату к довоенному положению вещей. Но довоенное положение вещей, очевидно, вредит Израилю: Иран сохранил и политическую управляемость, и ядерную программу — куда вывезли обогащенный уран, сейчас никто не знает. Позиции радикалов внутри Ирана сейчас тоже укрепились — они понимают, что только атомная бомба может гарантировать отсутствие нового нападения еврейского государства.

— Мы сейчас можем как-то понять причины этих договоренностей?

— Во многом, я думаю, без Дональда Трампа здесь не было бы никакого прекращения огня. Я думаю, что здесь проводится ситуация по тому сценарию, который хотел бы Дональд Трамп в свое время видеть для российско-украинского конфликта: сначала прекращение огня, затем обсуждение конкретных условий мирного соглашения. Очевидно, что Израиль попытается вновь продавить Иран на закрытие даже мирной ядерной программы, хотя страна имеет на это право по Договору о нераспространении ядерного оружия, но и Иран, выстояв, показав, что он готов мобилизоваться, будет теперь предъявлять свои требования. Так что я думаю, нас ждут довольно тяжелые и сложные мирные переговоры, потому что максималистские цели Израиля, очевидно, должны быть как-то умерены. Иран потребует гарантий безопасности, потому что жить с постоянно занесенным над вашей головой мечом, согласитесь, довольно сложно.

— Как-то сейчас можем понять из того, что есть, насколько эти договоренности сейчас прочны?

— Гарантия слов Трампа в этом плане довольно серьезная, тут не стоит преуменьшать его роль — он лично под это перемирие свою репутацию подвел, он за это ответственен, ни Иран, ни Израиль не захотят навлекать на себя гнев Дональда Трампа. У него позиция мира с позиции силы. Так что я думаю, что Дональд Трамп будет оказывать некое давление на Иран с целью отказа от ядерных программ. Перспектив я вижу, на самом деле, немного, но перемирие, именно прекращение огня, на мой взгляд, пока будет довольно прочным. В целом мы видим за последние месяцы и годы, Исламская Республика показывает довольно гибкую дипломатическую позицию. Я думаю, что мы можем в итоге выйти на какое-то соглашение, которое будет включать довольно весомую роль России, например, Россия может обогащать уран для Ирана до значений, необходимых для гражданской, мирной ядерной программы, ядерной энергетики. Это вроде как позволяет Ирану и сохранить ядерную энергетику, и снимает озабоченности безопасности Израиля и Соединенных Штатов. Вот что Москва попросит в ответ, мы примерно понимаем: для России, очевидно, российско-украинский конфликт остается главной внешнеполитической целью и внешнеполитической задачей. Тут остается простор для довольно интересных дипломатических взаимодействий разного рода по разным конфликтам.