Обновлено в 16:18

В Конституционный суд поступила необычная жалоба, из-за которой юристы разошлись во мнениях, сообщает «Коммерсантъ». Речь идет о последствиях дела почти четырехлетней давности. Дети убитой женщины хотят получить денежную компенсацию с детей убийцы.

В 2021 году житель Башкирии Алмир Исанбаев после бытовой ссоры убил свою жену Факию, устроив поджог в квартире. Женщина скончалась от ожогов, а в ходе пожара пострадали квартира и мебель. В отношении Исанбаева возбудили уголовные дела об убийстве и порче имущества, он признал вину, но суда и приговора не было — обвиняемый скончался в СИЗО.

Дети погибшей обратились в межрайонный суд Башкирии с требованием взыскать моральный ущерб с детей умершего Исанбаева. Суд удовлетворил это требование и обязал выплатить по 500 тысяч рублей. Однако Верховный суд Башкортостана отменил это решение.

В Гражданском кодексе закреплено, что в состав наследства не входят права и обязанности, связанные с личностью наследодателя, в том числе право на возмещение вреда. В связи с чем суд решил, что «обязанность компенсировать моральный вред не может быть признана долгом наследователя». Однако дети убитой считают такую трактовку неконституционной. Они признаны потерпевшими по делу об убийстве их матери, и, несмотря на то что убийца умер до приговора и уголовное дело прекращено, он все равно совершил преступление, смерть его не реабилитировала.

Ранее Конституционный суд признавал, что при прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям государство не освобождается от обязательств гарантировать пострадавшим возможность возмещения причиненного ущерба. В связи с этим дети убитой и обратились в Конституционный суд.

На чью сторону может встать суд?

Адвокат Михаил Салкин:

«Я думаю, что он не будет менять никакие трактовки норм — дело в том, что если человек до суда не дожил, то, соответственно, и обвинительного приговора суда быть не может, потому что дело подлежит прекращению в связи со смертью обвиняемого. Есть исключительные случаи, если только родственники своего согласия не дают. Дело в том, что материальный вред, который был причинен преступлением, расходы на лечение могут взыскиваться из наследства непосредственно виновника, а вот в части морального вреда эти все-таки требования связаны с личностью наследодателя, они действительно никаким образом не наследуются. Здесь, скажем так, немного патовая ситуация, которую никаким образом Гражданский кодекс не предусматривает, но, опять же, сами дети не могут нести ответственность за деяния своего отца, исключительно только в пределах наследного имущества и только по тем материальным требованиям, которые были. А компенсация морального вреда все-таки считается нематериальным требованием. Психологически, наверное, это сложно понять, вроде как за убийство положена компенсация за страдания, но определенный правовой принцип в этом есть. Надо сказать, что случай исключительный, если Конституционный суд именно примет эту жалобу к рассмотрению, значит, проблема научно-теоретически достаточно интересная».

Председатель коллегии адвокатов «Ваш юридический поверенный» Константин Трапаидзе:

«Если моральный вред присужден судом, а дети того, кто причинил ущерб, вступили в наследство, то есть получили имущество вредителя, так назовем, из этого имущества, не более того, компенсируется вред. Смерть вредителя не должна прекращать ситуацию, которая возникает в результате решения суда, это принцип законности и справедливости таким образом соблюдается. А то получается, из-за того что на момент смерти не было задолженности, исходит из этого суд. Я согласен с тем, что Конституционный суд может не встать на сторону потерпевших, но тем не менее суды наши исходят из собственного мнения, во многих у нас непрецедентное право. Судья, который вынес решение взыскать моральное право, руководствовался принципами справедливости и нормальной логики, потому что то, что не дожил до суда преступник, — это никак не снимает с него ответственности. Если приговор был вынесен и есть решение суда, то как раз формальная часть на стороне детей потерпевшей».

Юристы отмечают, что этот случай частично показывает несовершенство законодательства, так как компенсация морального ущерба в случае смерти обвиняемого до приговора не предусматривается. Однако эта жалоба детей умершей может стать отправной точкой для изменения судебной практики.