Алексей Райкевич, генеральный директор АО «ГЛОНАСС», дал интервью главному редактору Бизнес ФМ Илье Копелевичу, в котором обсуждались задачи и перспективы полностью автономных транспортных систем, автовождения и автопилотирования, а также создание единой системы идентификации всех видов беспилотников
Генеральный директор АО ГЛОНАСС Алексей Райкевич. Фото: roscongress.org
У нас в студии Бизнес ФМ на форуме Алексей Райкевич, генеральный директор АО «ГЛОНАСС». Поясню, ГЛОНАСС — это такая космическая система, группировка, которая «Роскосмосом» управляется, а АО «ГЛОНАСС» — это ее гражданское коммерческое использование, все с ней знакомы через «ЭРУ-ГЛОНАСС», кнопка SOS в машине. Но вообще, акционерному обществу десять лет, и сейчас это не только кнопка. Вот об этом мы и расскажем.
Алексей Райкевич: Всем доброго дня!
Давайте все-таки несколько слов о том, потому что кнопка в машине — это то, с чем знакомы практически все, а вот какие-то факты из работы именно этой системы известны немногим.
Алексей Райкевич: Сейчас действительно самый подходящий момент для того, чтобы подвести некие итоги, поскольку нам еще неделю назад исполнилось десять лет, то есть десять лет назад по поручению президента Владимира Владимировича Путина была создана первая в мире национальная система аварийного оповещения «ЭРА-ГЛОНАСС». За минувший период к платформе «ЭРА-ГЛОНАСС» подключено почти 13 миллионов транспортных средств, и самая главная, наверное, статистика — это передача экстренных вызовов службы спасения. Мы передали полмиллиона истинных аварийных вызовов, среди них 90% передано в автоматическом режиме, это говорит о тяжести ДТП, и в девяти из десяти случаев они не дублировались через другие информационные каналы. Это говорит о нашей действительно важности, социальной значимости. Если к этому добавить то, что мы примерно наполовину уменьшаем время до оказания помощи спасателей и медиков, и добавить к этому тот факт, что, по статистике медицины катастроф, при оказании медицинской помощи в рамках первого, так называемого золотого часа, шансы на спасение людей повышаются более чем в пять раз, то за время своего существования система совершенно точно спасла десятки тысяч людей в нашей стране.
Сейчас чем дальше, тем мы ближе к внедрению самых разнообразных беспилотных систем. Они в значительной степени, если не все, будут управляться, наверное, через вашу систему.
Алексей Райкевич: Не совсем так. Управляться они будут все-таки профессиональными операторами этих систем. А мы в свою очередь обеспечим, как мы это уже сделали и в пассажирском транспорте, и в перевозке опасных грузов, и в этом году в лесном комплексе, мы обеспечим прозрачность. То есть для такой сферы, как беспилотие, будь то авиационное, или на земле, или на воде, поскольку это новая сфера, там очень важна открытость для общества, для государства технологической зрелости таких решений. То есть если мы говорим, например, про высокоавтоматизированные транспортные средства, так называемые грузовые беспилотники, когда этот автомобиль массой свыше 10 тонн летит на скорости 80 километров в час рядом с нами по шоссе, конечно, мы хотим быть уверены в том, что он безопасен для нас. Сейчас мы знаем, что технологически это еще незаконченное, неготовое решение, пока это только прототипы беспилотников, поэтому они называются ВАТС (водитель высокоавтоматизированного транспортного средства. — BFM), и на сегодняшний день это автопилот так называемого третьего уровня.
А его управление не через спутник разве происходит?
Алексей Райкевич: Его управление происходит не через спутник, хотя бы потому, что в нашей стране, по сути дела, отсутствуют отечественные технологии, так называемые SatCom On The Move, то есть спутниковые связи для подвижных объектов. Еще до недавнего времени вся мобильная спутниковая связь обеспечивалась иностранными операторами, такими как Iridium, Inmarsat, Thuraya. Действительно, компания АО «ГЛОНАСС» добилась определенных успехов в этой области, и мы смогли обеспечить отечественный спутниковый канал передачи данных через российские геостационарные спутники. Мы все ждем, пока в стране появится так называемая низкоорбитальная спутниковая группировка, которая обеспечит полное покрытие. Но сейчас полное покрытие обеспечивает геостационарный спутник. Это несколько дальше, чем низкая орбита. Если низкая орбита это 600-800 километров над Землей, то геостационары — это 36 тысяч километров над Землей. Так вот, мы умеем управлять роботизированными платформами через геостационарные спутники. Мы научились обеспечивать связь в движении и создали терминалы спутниковой связи, которые работают через российскую группировку и малых спутников, и экспрессов. Вот две российские спутниковые группировки, каждый спутниковый аппарат примерно, в зависимости, конечно, от диапазона частот, скажем так, покрывает порядка трети всей Земли.
Скажите, а вот те КамАЗы беспилотные, но, правда, с пилотом-дублером, их тестируют, вот они едут по М-11, они связь через что поддерживают, оператор их видит через какую систему, не через ГЛОНАСС?
Алексей Райкевич: Ситуация следующая. Это все в перспективе автономные системы. Что значит автономные? Им связь необязательна.
То есть он управляется прямо на борту?
Алексей Райкевич: Совершенно верно.
Ну а местоположение свое он же должен поддерживать?
Алексей Райкевич: Это машинное зрение обеспечивает.
А геолокация?
Алексей Райкевич: Геолокация сейчас пока нужна, но в перспективе, если это будет полностью автономный грузовик, то он может обойтись и без геолокации. Сейчас она нам нужна для того, чтобы и регулятор этого рынка, и общество понимали, знали, где и какое количество таких грузовиков перемещается, потому что это все-таки совершенно новая техника, мы еще пока не допустили их на дороги, на все дороги.
А система «Платон», которая отслеживает передвижение грузовиков пилотных, обычных, все равно — это ГЛОНАСС или это какой-нибудь Inmarsat?
Алексей Райкевич: Все очень просто. Практически все системы, Fleet Management System называется, то есть мониторинга местоположения, 99% — это сотовая связь, то есть она работает там, где есть сотовая связь. Сотовая связь есть где-то примерно на 25% территории Российской Федерации.
То есть это геолокация просто через соединение, через сим-карту с ближайшей базовой станцией соответствующего оператора, обходится без спутника вообще?
Алексей Райкевич: Это геолокация, так называемый трекер устройства, который обеспечивает это геопозиционирование, он содержит в себе навигационный чип, который, по сути, рассчитывает местоположение этого объекта.
Относительно ближайшей базовой станции?
Алексей Райкевич: Нет, относительно навигационных спутников ГЛОНАСС, GPS, Beidou китайской, Galileo европейской. Как правило, используются сразу три группировки для точности сигнала, а дальше по каналам сотовой связи в режиме реального времени передает свою координату на платформу, на IT-платформу. Это то, как сейчас работает. Для нашей страны очень актуальной является задача все-таки создать гибридную связь, которая будет соединять в себе сотовую связь там, где она доступна, а где она недоступна, устройство переключается автоматически на спутник. Вот над созданием такой связи мы работаем, у нас есть поручение президента.
Вы только что сказали, наш геостационарный спутник находится на высоте 36 тысяч километров.
Алексей Райкевич: Да, все так.
Очевидно, что для того, чтобы осуществлять с ним связь, должна быть тарелочка.
Алексей Райкевич: В том-то и фокус, что мы сумели реализовать на очень компактных, размером со спичечный коробок даже, антеннах...
Связь на эти 36 тысяч километров?
Алексей Райкевич: Да. Дело в том, что, когда мы это сделали и в прошлом году даже стали демонстрировать, такой пресейл делать, демонстрировать потенциальным заказчикам, мы пошли в то, что нам ближе, в лесную отрасль, где производственные площадки находятся вдали от населенных пунктов, это лесосеки, где отсутствует, как правило, сотовая связь. Мы предложили решение, оно рабочее, но дальше мы столкнулись с нормативными ограничениями. Мы немножко недооценили ситуацию, мы ушли в цикл согласования, который продлится примерно год. Хорошо, что для спецпотребителей, поскольку связь любая — это технология двойного назначения, то для спецпотребителя такие барьеры отсутствуют. У нас достаточно активно идет взаимодействие со спецпотребителем в этой части. А для того, чтобы выйти на гражданский рынок, нам необходимо грузить деталями, но с Государственной комиссией по радиочастотам необходимо согласовать возможность использования того диапазона, который ранее можно было использовать только с тарелок, как вы правильно заметили, большой апертуры. То есть сейчас законодательство не позволяет нам с маленькой компактной антенны выходить на геостационарный спутник и делать это в движении. Это мы говорим про C-диапазон. Почему мы взяли C-диапазон — он коммерчески представляется очень перспективным, он дешевый. То есть наши технологии связи позволяют обеспечивать связь через практически любой диапазон частот: Inmarsat, Iridium, Thuraya — это в основном L-диапазон, он дорогостоящий. Мы выбрали C-диапазон для того, чтобы предложить спутниковую связь по цене сотовой. И это действительно можно сделать, если преодолеть определенные законодательные барьеры, которые сегодня есть. Эти барьеры есть только в нашей стране. То есть в С-диапазоне за рубежом с компактных устройств, с компактных антенн в движении можно работать.
Мы чуть-чуть теоретически расширили представление о том, как вообще все работает. Сегодня вы на форуме подписывали определенные соглашения с производителями, по-моему, строительной техники, дорожно-строительной техники, тогда о чем это? Из того, что вы сейчас рассказали, вроде оно не готово, чтобы работать.
Алексей Райкевич: Обладая технологиями связи, в том числе спутниковой связи, помехозащищенной связи и навигации, мы пошли в робототехнику. Есть в российской экономике сегменты, где достаточно давно уже присутствует высокоточная навигация и система автовождения, автопилотирования, — это сельхозтехника. Мы уже на прошлой неделе провели первое тестирование трактора, оснащенного нашим автопилотом. Успешное тестирование.
То есть это автопилот именно от ГЛОНАСС?
Алексей Райкевич: Да. От АО «ГЛОНАСС».
Не от производителя трактора, а именно от АО «ГЛОНАСС»?
Алексей Райкевич: Да, то есть нашим заказчиком является как раз-таки производитель трактора, а мы должны создать конкурентоспособное изделие, продукт и надеемся, что до конца года мы завершим успешное пилотирование и заключим коммерческий контракт, как раз поставим наши изделия производителю тракторов. Эту же самую технологию мы с крупнейшей дорожной строительной компанией «Нацпроектстрой» хотим применить сначала для автоматизации катков, то есть идет асфальтоукладчик, за ним идут катки. Если мы оснастим автопилотом эти катки, то мы сможем убрать оттуда людей, они будут более точно, по более точной траектории двигаться, и качественнее будет дорожное покрытие. И компания, которая осуществляет строительство, сэкономит на фонде оплаты труда водителей, которые здесь окажутся лишними. На первом этапе мы уже в конце июня будем тестировать это решение применительно к каткам. Каток еще медленнее двигается, чем трактор, там еще важнее соблюдение траектории его движения, и я считаю, что наше решение будет коммерчески перспективным в этой области. А на втором этапе мы планируем автоматизировать самосвалы. Самосвалы при дорожном строительстве функционируют на территории, которая не относится с точки зрения законодательства к дорогам общего пользования. Там, если технология позволяет, мы можем убрать из кабины водителя. Этого нельзя сделать для грузовиков, которые ездят по М-11 и ЦКАДу сейчас...
Но которые вывозят с карьера основную массу, а потом раскладывают на какие-то другие транспортные средства, взаимодействуют между технологическими объектами. Понятно. Вы упомянули в начале, и мы знаем, что эта тема заявлена и на высшем уровне, перед «Роскосмосом» поставлена задача как можно скорее нарастить, создать полноценную группировку низкоорбитальных спутников. Коль скоро мы пытаемся понять теоретически, как все это работает, когда она появится? Какие возможности появятся у АО «ГЛОНАСС» как у оператора гражданских коммерческих сервисов, что изменится с этим?
Алексей Райкевич: Изменится многое. То есть мы как оператор госинформсистемы аварийного оповещения «ЭРА-ГЛОНАСС» заинтересованы в том, чтобы как можно скорее появилась доступная спутниковая связь для того, чтобы аварийные сигналы передавать не только с территории, где есть сотовая связь, как это сейчас происходит не только в России и во всем мире, но и из любой точки Российской Федерации. Там, где никогда не будет сотовой связи, ее там нерентабельно создавать.
Когда будет низкоорбитальный спутник, для того, чтобы с ним соединиться, уже не нужна будет тарелочка или даже спичечный коробок, который заменяет спутниковую тарелочку, или все равно будет нужно какое-то устройство, больше, чем просто передатчик, антенна в телефоне?
Алексей Райкевич: Ну, размер антенны будет зависеть от диапазона частот, в котором это будет работать, потому что это определяет длину волны и размер антенны соответственно. Отвечая на ваш вопрос, думаю, что это будут очень компактные и дешевые устройства.
Все же дополнительные устройства. Это не будет с телефона работать все равно?
Алексей Райкевич: Вы знаете, мы не занимаемся непосредственно низкоорбиталкой, но создатели низкоорбитальных спутниковых группировок, возьмем, например, известного Илона Маска и Starlink, декларируют, что будет такая техническая возможность — спутниковую связь иметь со смартфона.
Еще раз упомяну: вы не занимаетесь спутниками, вы занимаетесь их использованием, но использованием низкоорбитальных спутников вы планируете заниматься?
Алексей Райкевич: Мы планируем заниматься все-таки спутниками, потому что мы хотим, не дожидаясь появления низкоорбиталки, не останавливаться даже на тех решениях, которыми мы можем через геостационары обеспечить связь. Мы, например, смотрим на такую возможность модернизации международной системы Cospas-Sarsat, это система спасения, как «ЭРА-ГЛОНАСС», только она международная, она через спутник как раз передает экстренный вызов. И есть идея применения технологии современной связи к этой уже существующей спутниковой международной инфраструктуре для того, чтобы (и законодательство, кстати говоря, не запрещает этого) в России на транспорте обеспечить через спутниковые каналы передачу сигналов SOS, сигналов аварийного оповещения.
И вот не низкоорбиталка позволит это делать там, где сотовой связи нет?
Алексей Райкевич: Да, все так. Еще раз я хотел бы подчеркнуть следующее, что низкоорбиталка российская появится примерно 2028 году. Для того чтобы нам уже сегодня решать задачу по экстренным коммуникациям через спутник, мы видим несколько путей, как это можно сделать, то есть мы сегодня уже предложили связь через геостационары, мы сейчас прорабатываем связь через Cospas-Sarsat. Cospas-Sarsat одновременно задействует низкую орбиту, среднюю орбиту, в том числе навигационные спутники ГЛОНАСС, даже там есть полезная нагрузка Cospas-Sarsat и геостацианары. Там идея такая, что связь обеспечивается в режиме реального времени, чтобы максимально оперативно передавать экстренный сигнал или сигнал SOS, чтобы он был гарантированно из любой точки передан в службы спасения. Это очень схожая с нашей основной, якорной задачей акционерного общества «ГЛОНАСС» система, только мы на транспорте, мы через сотовую связь, но мы не должны ограничиваться лишь сотовой связью, учитывая специфику нашей страны, а именно, что 75% территории не покрыто никакой связью. Мы точно должны идти в спутниковую связь, это, конечно, на совершенно новый уровень функциональности позволит вывести аварийное оповещение на транспорте и не только.
Ну а следом и беспилотные системы тоже.
Алексей Райкевич: Да, сегодня беспилотные системы, конечно, нуждаются в спутниковых каналах связи, потому что, да, какие-то из них будут автономными, которые будут при помощи машинного зрения ориентироваться в пространстве.
Но хозяин же должен их найти, а чтобы найти, он должен все-таки знать, где они.
Алексей Райкевич: Это раз, а второе — есть, например, задача по мониторингу, и при мониторинге, как правило, от беспилотника ждут, если он обнаруживает какую-то ситуацию, требующую немедленного реагирования, например разлив нефти из трубопровода, владелец этого трубопровода не хочет ждать, пока этот дрон вернется и покажет видео, где вот этот разлив происходил, а сейчас это уже стало проблемой, соответственно, хотят видеть в режиме реального времени. Вот для этого нужен спутниковый канал, для того чтобы реагировать оперативно на разлив нефти или на пожар. То есть если беспилотник, который мониторит пожары, увидел пожар, еще полетал энное количество часов, а это долголеты, а потом вернулся и передал информацию, что там где-то пожары, пожар бы уже превратился уже в необратимое некое стихийное бедствие. Поэтому без спутника массовое применение роботов, в том числе беспилотников, невозможно. А мы на госинформсистеме «ЭРА-ГЛОНАСС» сегодня уже технически подготовили к внедрению и приступаем к созданию единой системы идентификации всех видов беспилотников. Для чего мы это делаем? Для того чтобы, как мы поступили в лесном комплексе и еще в ряде отраслей народного хозяйства, обеспечить прозрачность функционирования отрасли, знать, где и какой дрон, идентифицировать его. Вот летящий в небе дрон мы должны иметь возможность в режиме реального времени идентифицировать, мы должны иметь информацию, так называемый аудиторский след, где летал беспилотник. То есть если ему разрешили летать в какой-то зоне, а он полетел в совершенно запрещенную для полетов в зону, то мы должны...
Ну понятно, это как говорится, посмотреть назад, где что происходило.
Алексей Райкевич: Конечно.
Ну что ж, я думаю, что это такая объемная информация и такие довольно далеко идущие планы. Хотелось бы, конечно, чтобы побыстрее все это происходило, потому что, как ни странно, но в нашей стране, которая открыла космос, мы сейчас довольно значительно отстали именно вот в этом направлении. Спасибо! Алексей Райкевич, генеральный директор АО «ГЛОНАСС».
