«Конечно, статья № 210 УК не содержит запрета применять ее к силовикам. Но, когда я вижу статью № 210 УК и ее применение к коммерсантам, чиновникам или сотрудникам правоохранительных органов, когда это не связано с реальным преступным сообществом, а просто с каком-то подозрением на какой-то побочный бизнес... Ведь явно «незаконная миграция», если она имела место, связана с какими-то злоупотреблениями при оформлении разрешительной документации. Я подчеркиваю, что статья № 210 УК была задумала для «воров в законе», для настоящих мафиози. А когда ее применяют для чиновников, предпринимателей либо сотрудников правоохранительных органов, но явно не в связи с насильственным преступлениями, это явно для того, чтобы отчитаться и повесить себе на погоны красивые звездочки»

«Если на кону погоны трех старших офицеров, так и хочется сказать, что, скорее всего, имеют место внутриконторские разборки. Кто-то что-то не поделил. Какое-то начальство то ли хотело чью-то должность освободить, то ли еще что-то. Потому что все это выглядит слишком странно».

«Даже применительно к российскому опыту подвиги директора, который потом получает необходимую компенсацию, бывают слишком разные. Подчас некоторые вещи для человека вне этой среды могут казаться очень странными: допустим, почему директор получил сумасшедшую компенсацию? Он не понимает, что это может быть привязка к какой-нибудь удачно совершенной сделке на рынке слияния и поглощения, после которой может быть получен совершенно сумасшедший бонус. Но подчас это оформлено может быть как угодно. Мы не увидим до конца всю прозрачность этой сделки, потому что выплаты первым лицам крупнейших корпораций — это всегда тайна за семью печатями. Ибо зачем сводить с ума людей их гонорарами?»

«Надо понимать, что это уголовное дело было как возбуждено при очень сомнительных обстоятельствах, при отсутствии каких-либо оснований, предусмотренных уголовным законом, так и расследуется максимально криво. Конечно, у столичного следственного комитета есть возможность вообще не напрягаясь до года тянуть сроки нахождения под стражей. Здесь прежде всего нужно ставить вопрос о людоедском применении органами следствия меры пресечения в виде помещения под стражу для лиц, обвиняемых в ненасильственных преступлениях. Мы понимаем, что под стражей держать человека только за то, что якобы не так сделана пьеса — это полный абсурд. Очевидно, что мера пресечения по данному делу применяется исключительно только как способ воздействия. Естественно, то, что называется, отчитаться всем наверх — вот как мы здесь героически показываем другим деятелям искусства, что не нужно снимать ничего, что называется, провокационного. По данному уголовному делу у столичного следственного комитета не будет проблем с точки зрения положения статьи 109, чтобы меру пресечения держать до года. Конечно же, они всегда будут обосновывать продление крайне сложным расследованием уголовного дела, необходимостью ознакомления с материалами уголовного дела, необходимостью проведения неких дополнительных экспертиз. Но возникает вопрос — и все это время люди должны находиться под стражей? Тут очень много вопросов возникает к экспертизе, проведенной на Урале, хотя столичный Минюст давал совершенно другую оценку».

«Для адвокатуры очень болезненная тема. Сколько я себя помню, об этом постоянно говорят. В последнее время мошенничество на рынке услуг вышло за все разумные пределы. Пенсионерам, социально уязвимым слоям населения предлагают все что угодно, даже начинают судиться с Пенсионным фондом России, чтобы повысить себе пенсию или избавиться от долгов. Но при этом здесь есть очень большой риск попасть в еще большую зависимость от государства, от Министерства юстиции. Сейчас адвокатское сообщество все-таки самоуправляемое. Федеральная палата адвокатов — это адвокатские палаты субъектов федерации, хоть какая-то есть независимость. При проведении госмонополии на судебного представителя я ожидаю, что будет ужесточен контроль со стороны государства».