«Пока сложно предсказать, как это будет работать, например, в Казахстане, «Яндекс Такси» работает. Я думаю, что скорее всего, как раз все, что касается ЕврАзЭС, Китая, Азия, остается за «Яндексом». Если какие-то истории окажутся за рубежом, то там возникнет вопрос лицензирования, он сейчас, кстати, является одним из камней преткновения, потому что зарубежная компания лицензирует что-то российское — это харам, и вряд ли на это пойдут юристы, которые будут согласовывать эту сделку. А нам отдавать, допустим, весь сервис такси для продвижения где-то и лицензировать оттуда тоже не получится. Поэтому они сейчас очертили сделку, то есть, собственно говоря, я бы сказал так, что то, что сейчас было озвучено, это не завершение сделки, это просто какой-то фрагмент, этап, где определили крайние границы и дальше двигаются уже по мере поступления. С российской компанией все предельно понятно, все осталось у нее, не вижу никаких рисков, компания будет расти, маркетплейсы будут расти, такси будет расти. В тех странах, которые будут поддерживать санкции, «Яндекса», к сожалению, не будет. Те страны, где с санкциями все нормально, там «Яндекс» будет развиваться, условно говоря, Азия к нашим услугам. Все, что касается нидерландской компании, честно говоря, сложно сказать, те сервисы, которые за ними остались, без базового «Яндекса» очень сложно бы сами жили, но живут. Мы примерно понимаем бюджет, который поступил в компанию, примерно понимаем объем инвестиций, которые этот бизнес может привлечь, это 100–200 млн долларов, об этом сейчас говорится. Можно ли на это что-то сделать в западном мире? Наверное, можно, но я подозреваю, это будут не глобальные сервисы, как типа поисковик, а это будут сервисы второго порядка».

«Это вопрос больше, наверное, про политику открытых данных, то есть насколько это хорошо, насколько это плохо. Например, вы можете сейчас зайти на сайт «За честный бизнес» или где-то еще и посмотреть обороты компаний. Хорошо это или плохо? Это хороший вопрос ровно до тех пор, пока не возникают криминальные истории или другие истории, которые причинят беспокойство. Поэтому каждое ведомство стремится закрыть свои данные. Позиции Роскомнадзора сейчас сильны, поэтому он стремится все, что он делает, прикрыть. Понятно, что при открытых данных это никак не сказывается на блокировках, на работе интернета. Отношения к работоспособности это не имеет, это имеет только отношение к анализу со стороны действий Роскомнадзора — его политики, его стратегии, его скажем ориентирам — Генпрокуратура, все вот это вместе идет. Любое ведомство при наличии возможности откажется отдавать свои данные наружу. Тем, кого заблокировали, тем все известно. Тем, кто блокирует, тоже все известно. Мне кажется, что здесь больше страдают те, кто занимается аналитикой подобных историй и оценкой того, кто, что делает».

«Я думаю, что стороны вроде бы достигли какого-то компромисса по своим интересам. Но я не уверен, что мы находимся в финальной стадии. Сделка сложная. Стороны как бы подошли постепенно-постепенно, принципы поняли, но как я понимаю, ценовые вопросы пока еще не достигнуты. Я думаю, все равно ждет еще ряд приключений с этой весьма прекрасной компанией. Здесь все решается частным порядком, это вообще отдельная сделка. Мне кажется, она абсолютно вне сложившихся традиций, не как уходило пиво, не как уходит нефть. Это все уходит в рамках общих договоренностей, которые определяют, кто что получает, каким образом и куда двигается. Речь же идет пока идеологически. Проблема не в покупателях, а в том, как обеспечить интересы всех игроков, потому что хотя мы и отдаем беспилотные автомобили, но мы же тоже хотим развивать, а значит, не очень понятно, какая команда будет отвечать за разработку. Может ли одна команда обслуживать две истории. Там сейчас огромный клубок проблем, связанных с санкционными историями, потому что если там компания израильская или какая-то еще будет работать и делиться с нами, у них там сейчас это харам. Если будут брать наши, тоже харам. Поэтому здесь история, как разделить так, чтобы и люди остались, и технологии остались, и компетенции остались».

«Мы выполнили все решения с оборудованием, и насколько это дорого. Для крупных ресурсов мы на своих мощностях выделили ресурс и отдали для коллег, кто занимается и кому это нужно. Мелким ресурсам, я подозреваю, ни с точки зрения нагрузок под хранение данных, у них нет особо больших данных для хранения, ни с точки зрения серверов мощностей, наверно, правильно было бы в законодательстве, чтобы не пугать никого, писать не «установить оборудование», а «дать доступ», и там же расшифровать, где, когда, что требуется. Потому что под небольшие мощности нет необходимости выделять отдельное оборудование, может быть, финансовая нагрузка и добавится, но аренда ВПС-сервера сейчас стоит не очень дорого. Другой вопрос, насколько технически грамотными окажутся мелкие сайты, потому что у очень многих мелких сайтов нет системных администраторов, и, может быть, имело бы смысл законодательно определить, что тем, кто арендует хостинги, тот, кто как раз обеспечивает этим сайтам аренду программного обеспечения, тот и обеспечивает передачу данных, тогда решилось бы 99% эмоциональных вопросов, которые сейчас возникают. У всех ресурсов, как правило, хранятся данные очень долго для рекламных моделей, для претензий клиентов, особенно у магазинов. Роскомнадзор работает выборочно, они даже сервисы ВПН технически могут забанить все, но, учитывая, что сервисы ВПН используются и банками, они двигаются очень аккуратно в этом направлении».

«Это неприятно, но неожиданно. Мы ожидали, что от частных инициатив по такому кенселингу программного обеспечения перейдут к санкциям. Достаточно много компаний софтерных развернулись и ушли без каких-то санкционных историй. И сейчас это все оформляется санкциями. Те компании, которые не хотят уходить, все равно не уйдут. Они откроют точки в Киргизии, в Армении, в разных других местах, которые будут работать с Россией, а те, кто хотел уйти, те уйдут. И они ушли почти сразу, когда началась СВО. Это сейчас неприятно, потому что усложняет некоторую логистику, с поддержкой особенно. А особенно когда софт сложный и требуется обновление, то он покупается к нам через условных завсклада, директора магазина Армении, Бразилии, Аргентины, что создает определенные логистические трудности по времени. Но в целом мне кажется мы уже адаптировались, плюс идет достаточно хорошее проникновение китайского ПО. То есть сказать, что эти санкции неожиданны и неприятны, сложно».