«Есть кого защищать, потому что недобросовестность приобретателей иногда доказывается в суде, иногда это политическое решение. У недобросовестных приобретателей собственность отнимается, национализируются. Но некоторые из них были на бирже, эти проблемы существуют. Безусловно, если это не публичное акционерное общество и так далее, есть свои нюансы, но, если акции оказались у людей, которые считали, что они приобрели их совершенно законно, их права должны быть защищены, потому что они ни в чем не виноваты. Насколько я понял высказывание господина Швецова, самым надежным способом была бы соответствующая поправка в закон: или в закон об акционерных обществах, или в закон о приватизации, или в закон о деприватизации, но в закон, потому что все остальные толкования будут на усмотрение судебных органов или органов следствия, что внушает некоторые сомнения».

«Если акции оказались у людей, которые считали, что они приобрели их совершенно законно, их права должны быть защищены, потому что они ни в чем не виноваты. Насколько я понял высказывание господина Швецова, самым надежным способом была бы соответствующая поправка в закон — или в закон об акционерных обществах, или в закон о приватизации, или в закон о деприватизации, но в закон, потому что все остальные толкования будут на усмотрение судебных органов или органов следствия, что внушает некоторые сомнения».

«Я думаю, что, если заставлять иностранцев подписывать соглашение о лояльности, это отпугнет некоторую часть как гастарбайтеров, так и профессиональных специалистов, которые не могут в соответствии с законами страны, где они являются гражданами, подписывать такого соглашения. Лояльность к другой стране иногда означает нелояльность к своей, с этим сталкивались и мы, когда выезжали за границу, и в ряде балтийских стран нас пытались заставить подписывать что-то подобное. И, естественно, мы отказывались от этого, почему это должны делать люди, которые также лояльно относятся к своей собственной стране? Это какая-то новая экзотическая форма попытки подменить то, чем надо заниматься правоохранительным органам в отношении безопасности страны. Это будет дальнейшее ожесточение всех наших отношений, но к этому, к сожалению, и идет, но я надеюсь, что в конечном итоге всякие конфликты заканчиваются и это отойдет в прошлое так же, как и любая другая экзотика».

«Многие находятся под такими санкциями, что жизнь продолжается [в России]: с соответствующими активами, с соответствующим уважением и соответствующими возможностями. А [за рубежом] она не продолжается: все заморожено. С этой точки зрения в этом, может быть, есть смысл. Но наверняка нашлись и провидцы, которые все сделали себе так, что могут продолжать и вне [России]».

«Народу хорошо, потому что вы видите и по летним событиям, и по событиям в мире, что климат меняется не в лучшую сторону, и, в какой-то степени, к 2050 году нас ждет серьезная катастрофа, если мы ничего делать не будем. С другой стороны, непосредственно для бизнеса это дополнительная нагрузка. У нас есть концепция, у нас есть закон о сокращении выбросов, поэтому все всё знали. Что касается организаций бизнеса, таких как РСПП, там существует соответствующая комиссия, которая над этим работает. Единства нет. Есть представители тех отраслей, которые связаны с топливно-энергетическим комплексом, которые сопротивляются, которые говорят, что для них это, скорее всего, задумка Запада сократить их конкурентоспособность. Но эти разговоры, скорее всего, носят временный характер, потому что общая мировая тенденция идет к тому, что надо сокращать парниковые газы, с этим никуда не денешься, с этим никак не поспоришь, и что-то надо делать».